Пришло самое время пригласить ту, кто знает язык ладошек лучше всех.
Когда шелушатся не только пальчики, но и вся ладошка — значит, сама её Хранительница решила выйти в свет и сказать своё тихое, но важное слово.
Мы идём к ней. Она ждет нас.
Пальчиковая Команда шла всё дальше, и вдруг дорога под их ногами стала мягкой, как утренняя лепешка света.
Это был знакомый знак: они приближаются к самой главной точке ладони.
— Здесь тепло… — прошептали Мизинюки.
— И чуть грустно, — добавили Указульки.
Большиган поднял свет выше — и пространство загудело, словно сердечко ладони пыталось говорить, но слова прилипали к внутри.
И тогда она появилась.
Хранительница Ладошки.
Она была не пальчиком, не существом, а чем-то больше —
как узор, который распускается, когда девочка улыбается по-настоящему.
Её тело состояло из линий —
линия Жизни, линия Сердца, линия Радости,
и все они мягко светились, но кое-где кожа была шершавой, как будто свет не успевал прорваться наружу.
Хранительница посмотрела на Пальчиковую Команду:
— Я рада, что вы пришли. Ладошка зовёт давно.
— Мы слышали шелушение, — тихо сказал Безымяшка. — Мы знаем, что это иногда говорит о том, что слишком много… волнений внутри.
Хранительница улыбнулась — устало, но светло.
— Девочка растёт. И её ладошки — как страницы дневника, где тело пишет то, что ребёнок иногда не знает, как сказать вслух.
Когда шелушится кожа — это значит:
“Мне нужно больше мягкости. Меня слишком много трогают тревоги. Я хочу заново почувствовать себя целой.”
Средний Потянун сделал шаг ближе:
— А можно нам помочь?
Хранительница кивнула и провела пальчиками света по линии Сердца.
Оттуда поднялись маленькие искорки — тёплые, но немного уставшие.
— Это следы маленьких переживаний, — объяснила она.
— Знаешь… когда ребёнок волнуется, но не ярко, а тихо-тихо.
Когда он старается быть послушным, собранным, хорошим… и прячет свои “ой”, “я устала”, “мне хочется, чтобы меня обняли”.
Мизинюки сели рядом. Их сияние становилось мягче, как плед.
— А шелушение — это будто кожа хочет сбросить старые тревожки? — уточнили они.
— Да, — ответила Хранительница. — Так дерево сбрасывает старые листики, чтобы вырастить новые, более гибкие и живые. И крабики скидывают свою шкурку, когда вырастают из нее.
Ладошки девочки хотят обновления.
Тёплого. Спокойного. Бережного.
Указульки осторожно коснулись линий ладони:
— Это можно исправить светом?
Хранительница улыбнулась:
— Светом… и ещё одним важным волшебством.
Нежностью.
Она протянула ладошкам Пальчиковой Команды маленькую сферу — мягкую, как облако.
— Это Пузырек Тепла. Когда вы коснетесь им ладошки, кожа вспомнит, что она — не щит, не броня, не панцирь… а часть света девочки.
Она расслабится. И перестанет сбрасывать себя так много.
Пальчики одновременно притихли.
Они знали — это серьёзно.
Это уже не просто радость, не просто лёгкость.
Это то место, где ребёнок становится чуть уязвимее.
И чуть ближе к своей внутренней правде.
Большиган поднял Пузырек Тепла.
Он светился, как крошечное солнце, но не обжигал.
Только согревал — глубоко, по-домашнему.
Хранительница сказала:
— Передайте девочке:
“Твои ладошки — это твои чувства.
Ты можешь ими держать только то, что тебе сейчас по силам.
И можешь отпускать всё, что тянет вниз.”
И добавила, наклоняясь ближе:
— А если ладошки хотят обновиться — значит, новая сила уже идёт.
Она приложила свои линии к Пузырьку — и он вспыхнул нежно-розовым светом, похожим на рассвет.
— Идите. Дальше путь станет светлее.
Пальчики Света, прижимая Пузырек к сердцу ладони, двинулись дальше, чувствуя:
они несут девочке важное исцеление —
то, которое приходит изнутри, от самой Хранительницы.
В следующей части Пальчики встретят того, кто умеет собирать силу тела и души в одно большое, уверенное «Я смогу».
Комментариев нет:
Отправить комментарий