И вот мы открываем следующую тропинку, где пахнет цитрусами, весёлым смехом и капельками такой радости, которая приходит без причин… 🍊✨🫧
Эта часть о том, кто умеет превращать тревоги в светлые веснушки!
Пальчики Света двигались дальше по тёплой внутренней стране ладошек, и чем дальше они шагали, тем ярче вокруг становились цвета.
Как будто кто-то невидимый раскрашивал воздух — тут чуть оранжевого, там капелька голубого, а сверху тонкая пыльца золотистого смеха.
— Эй… вы тоже это видите? — удивился Мизинюк, стараясь поймать бегающую точку.
— Это что-то очень… игривое, — сказал Безымяшка, которому точка укусила лучик света и убежала.
И вдруг из-за теплой печки выпорхнул… Веснушин.
Он был маленький — примерно с кончик пальца.
Но сияние от него шло такое, будто в нём спрятали три солнца, пять радуг и один особенно наглый лучик счастья.
Веснушин был покрыт яркими, живыми веснушками — они двигались, мерцали, перескакивали с места на место, как маленькие искры хорошего настроения.
— Привет-привет-при-ве-е-ет! — пропел он, пролетая между пальчиков, оставляя за собой хвост из солнечных точечек. — О, какие вы серьёзные сегодня! Срочно надо исправлять!
Большиган поднял бровку:
— Мы не серьёзные. Мы… сосредоточенные.
— Тем более! — заявил Веснушин. — Сосредоточенность — это чудесно, но если её слишком много — она начинает щекотать изнутри тревогу. А тревогу я люблю превращать в веснушки!
И пока Пальчики переваривали это заявление, Веснушин подпрыгнул, размахнул крылышками — и пух! — на кончике Безымяшки появилась маленькая светлая точечка.
— Эй! — удивился Безымяшка. — Это что?
— Это радость. Миниатюрная. Но очень заразительная, — важно произнёс Веснушин.
Пальчики рассмеялись.
Смех был негромкий, чистый, такой, от которого вибрирует воздух у сердца.
— Веснушин, — спросил Средний Потянун, — а зачем ты пришёл к нам?
Веснушин притормозил, завис в воздухе и стал вдруг серьезным.
Ну… почти. На полсекунды.
— Я услышал у девочки лёгкое… «ой». Оно не громкое. Даже не настоящее. Но его достаточно, чтобы спрятать одну важную искорку радости. А радость нельзя запирать — она начинает стучаться изнутри. От этого и шелушится иногда кожа: она говорит: «Эй, я тоже хочу дышать!»
Пальчики переглянулись.
Они почувствовали — Веснушин попал в самую точку.
— И что ты хочешь сделать? — мягко спросил Большиган.
Веснушин подпрыгнул выше пальцев:
— Помочь ей вернуться к лёгкости. К тем маленьким радостям, которые были до тревог, до дел, до школ и расписаний. Радость ведь не исчезает — она просто прячется под тучку. А я умею… снимать тучки.
Он размахнул своими сияющими крылышками — и вокруг Пальчиков закружились сотни микровеснушек.
Они сыпались светом на ладошку, пробуждая теплоту там, где кожа была нежной и трепетной.
— Вот, — сказал Веснушин. — Каждая веснушка — это напоминание: “Я могу радоваться даже малому. Мне разрешено смеяться. Мне можно быть лёгкой.”
И тут случилось маленькое чудо.
На коже ладошки едва заметно проступили крошечные световые точки — как будто сама ладонь улыбнулась.
Мизинюки подпрыгнули:
— Смотри! Она светится!
— Это её клеточки улыбаются! — ответил Веснушин.
Пальчики Света прикоснулись к ладошке — мягко, бережно.
И каждый почувствовал:
там стало просторнее.
Там стало теплее.
И где-то глубоко внутри… что-то снова начало верить в лёгкость.
Веснушин поклонился, сияя всеми точечками сразу:
— Я ухожу ненадолго. Но я рядом. Стоит вам подумать обо мне — и маленькая веснушка появится сама. Напоминать: жизнь не только лечит — она ещё и играет.
Он сделал сальто, вдохнул свет и исчез, оставив за собой цитрусовый аромат радости.
Пальчики Света стояли на пути, который стал ярче и легче.
— Думаю, впереди будет кто-то… важный, — сказал Безымяшка.
— Очень, — согласились Указульки.
И путь дрогнул — зовя дальше...
Комментариев нет:
Отправить комментарий